People are strange when you're a stranger

Морис знал только то что не знал ничего. Сколько времени прошло с того момента когда он оторвался от погони попросту упав с крутого откоса и чудом не свернув себе шею? Сколько миль он прошел после этого, переставляя деревянные ноги. Наверное меньше суток, потому что он помнил как солнце заползло куда-то высоко, но совершенно точно не помнил как оно скатилось обратно. А может быть он просто пропустил этот потрясающий момент, потому что валялся без памяти где-то среди чахлой жесткой травы. Он не помнил сколько раз уже упал и снова поднялся. Так или иначе, он все еще двигался куда-то, в основном на природном ослином упрямстве и перебирании подходящих ситуации ругательств. От этих попыток думать у него кипели мозги, но на самом деле кипел он весь. Обезвоживание вкупе с тепловым ударом были достаточно крепким коктейлем, который должен был уложить его на лопатки. Если прибавить к этому рану, которую он не удосужился промыть и которая, вполне вероятно была способна привести к сепсису, факт того, что он все еще держался вертикально был каким-то гребаным чудом.
То что он все еще был жив было чудом порядка повыше и Морис верил в это чудо изо всех сил. Особенно после того как увидел что случилось с тем, вторым. Ему повезло, что сделать ноги он смог до того как осознал что теперь ждет его самого, иначе наверное лег бы на камни, горячие как адская сковородка, да так и лежал бы на них пока не сдох. Он в общем-то до сих пор не осознавал, инстинкт и желание выжить гнали его вперед не особо разбирая дороги и не позволяя задуматься о том что будет если он выживет.
Не если - когда! По настоящему приспособленные к жизни существа не терзаются моральными дилеммами, они просто делают все чтобы продолжать существовать. Рептильный мозг, как обладающий наибольшим опытом в вопросе выживания, принял командование на себя.
Морису не нужно было думать. Только идти. А если идти не получится - ползти. Любое движение вперед было лучше чем ничего.
Он понятия не имел где находится. Где-то в Мексике, но ничего точнее. Даже будь у него карта это бы не спасло ситуацию. Все что он с уверенностью мог сказать глядя в карту: север сверху.
В какой-то момент мир, и без того подернутый мутной пленкой, качнулся. А потом стало темно. Не беспросветно темно, багровая темнота жгла веки и только через несколько минут покоя до Мориса дошло что он снова упал и закрыл глаза. На границе слышимости можно было различить какой-то гул, как будто он прилег отдохнуть рядом с пчелиными ульями. Но ульев рядом точно не было, а если бы были, то такой отдых можно было точно считать самым идиотским способом самоубийства. Морис попытался зажать уши руками и понял что правая рука его совсем не слушается. Впору было порадоваться что он левша, но радоваться почему-то не получалось. Может дело было в том, что до этого момента он старался не смотреть на то во что превратилась его правая рука, а теперь вот посмотрел.
И шарахнулся как будто эту самую руку обвивала гремучая змея и таким способом можно было избежать укуса. Вот только избегать было уже слишком поздно.
Гул приближался. Морис заставил себя повернуть голову влево. Камни скребли щеку, песок лез в рот, но он даже не замечал этого. На горизонте пылило рыжее облако. Морис моргнул. Из рыжего облака показалась черная точка и она приближалась.
"Автомобиль!" - мелькнуло в его голове.
Это могла быть галлюцинация. В действительности это почти наверняка была галлюцинация, потому что в этом богом забытом ничего не было дорог, а значит неоткуда было взяться авто, а если бы оно вдруг взялось вряд ли его пассажиры были бы настроены хоть сколько-нибудь дружелюбно... но Морис не позволил себе думать об этом. Он кое-как соскреб себя с земли и из последних сил кинулся туда, где по его расчетам (абсолютно отсутствующим) должен был проехать автомобиль. Даже призрачный шанс стоило использовать по полной.
Он бы орал и махал руками если бы мог, но такая опция отсутствовала и когда машина (настоящая?!) на полной скорости готова была пролететь мимо рептильный мозг Мориса не выдал ничего лучше чем выпихнуть его едва держащееся на ногах тело прямо на траекторию движения.
Удар был куда слабее чем можно было ожидать и пришелся он почему-то в грудь. И плашмя. Капот, на котором Морис распластился ровно в тот момент когда автомобиль (НАСТОЯЩИЙ!!!) затормозил, был горячим, но сил на то чтобы подняться у него уже не осталось. Все на что их хватило: неловко перевернуться, упираясь в капот левой рукой и свалиться под колеса как мешок картошки.
Когда чья-то лохматая голова оказалась ровно напротив него и загородила солнце, явно примеряя на себя ореол какого-то святого, Морис не отключился только по чистой случайности.
- Ayuda... por favor...
Кажется это все что сейчас он мог выдать из своих уроков испанского. Но остатки сознания подсказывали Морису, что с местные скорее поймут его корявый спаниш, чем родной ему английский.

Отредактировано muiris mcmurphy (2022-04-10 17:57)

Морис ничерта не понял из экспрессивной речи незнакомца. Где-то на грани уплывающего в небытие сознания мелькнуло знакомое слово да и только. Одинокая вспышка среди тумана в котором Морис тонул и все никак не мог захлебнуться, потому что во рту и горле было сухо как в пустыне. Голова у него снова закружилась - не сильнее чем до этого, а потом что-то защелкало и он почувствовал себя связанным. Будь у него силы он бы обязательно попытался освободиться (или хотя бы посетовать на то что не давал согласия на такие игры), но сил не было, а человек на машине судя по всему очень куда-то спешил. Иначе объяснить то что он дал по газам столь стремительно у Мориса не было.
Куда можно было спешить в этой дыре он тоже не понимал, но, признаться честно, насчет своего состояния анализировать ситуацию у него тоже были некоторые сомнения.
"Пей" говорит ему незнакомец и его испанский даже хуже испанского Мориса. Видимо тоже не родной. Но зато вместе с эти "пей" в руки к Морису попадает бутылка. Стекло под сбитыми пальцами прохладное и этого достаточно чтобы окрутить крышку непослушными пальцами оперируя всего одной рукой. Он делает несколько торопливых глотков не успевая разобрать ни запаха, ни вкуса. Жидкость обжигает горло, но он не обращает на это внимания, как минуту назад не обратил внимания на этикетку. Ему слишком хочется пить, так что он не остановился бы даже если бы там был этиленгликоль или что-то куда более опасное. То что в бутылке алкоголь становится понятно на третий глоток. Морис откидывает голову назад, медленно с присвистом выдыхает, закрывает глаза и окончательно теряет сознание.

В себя он приходит от того что мерзнет. Натурально мерзнет, даже постукивает зубами. Пальцы все еще сжимают горлышко открытой бутылки, пробка потерялась где-то под ногами. Вокруг темно - свет от фар освещает пространство на несколько десятков метров вперед. Но самое главное - они больше не двигаются. Осознание этого факта вызывает у Мориса почти животную панику. Он чувствует что ему нужно бежать дальше, словно от лесного пожара. Вот только тут нет ни пожара, ни леса, а еще он все еще пристегнут ремнем безопасности до клипсы которого не может дотянуться. Морис медленно, чтобы не растрясти остатки мозгов, поворачивает голову сначала влево, а потом вправо. На водительском месте никого, и поблизости от авто (насколько ему позволяет видеть угол обзора) тоже никого нет.
Он очень очень хочет верить что водителю просто приспичило отлить. Потому что придумать другую причину для остановки он не может.
А еще он очень очень не хочет думать о том, что то от чего он бежал могло их догнать.
- Donde estas? - голос слушается его плохо, язык распух и едва ворочается. Испанские слова идут на ум с трудом.
- Да чтоб тебя, отпусти... - тихо шипит Морис пытаясь разобраться с ремнем чтобы осмотреться. Бутылка звякает соскальзывая с сиденья и застревает между его ногой и обшивкой двери. Этот "дзынь" по ощущению разносится на несколько километров - настолько мертвая вокруг тишине.

Отредактировано muiris mcmurphy (2022-04-12 19:45)

- Я на твоем бы месте, amigo, не двигался резко.
МакМёрфи замирает как хорошо выдрессированный пес, которому дали команду. С одной стороны, этот голос означает, что водитель жив и что еще лучше не бросил его одного. С другой, ситуация все еще складывается не лучшим образом, а то что он принял за головокружение было головокружением с дополнительной опцией "удержи равновесие на обрыве". Проверять, что ждет его там внизу МакМёрфи совсем не хочется.
Дальше он борется с ремнем безопасности куда нежнее, как взломщик в попытке на слух подобрать пароль к сейфу. Пальцы дрожат и будь на месте замка и правда сейф, не видать бы МакМёрфи никаких денег. Тут все попроще, так что после некоторых усилий, ремень все же отпускает его и он сталкивается со второй проблемой. Открыть пассажирскую дверь не представляется возможным - всего в дюйме от нее растет в небо отвесная скала, вся резная от ветра. То что машина не проскребла по ней боком - невероятное везение. Как и то что она все еще не ухнула с обрыва.
МакМёрфи приходится выбираться перелезая через спинку сиденья - пару раз машину качает вверх-вниз, слышно как скрипит карданный вал, на который приходится вся нагрузка, но он успевает перевалиться ближе к багажнику сохранив центр тяжести авто смещенным в верную сторону.
Как у кондора, у него, конечно, не получается. Для того чтобы вывалиться на землю ему все же требуется помощь и протянута рука водителя оказывается как раз кстати. Его снова колотит, на этот раз от холода, зуб не попадает на зуб. Зато в мозгах становится кристально ясно, как будто виски вымыл из них весь горячечный бред. Только благодаря этому МакМёрфи наконец вычленяет из словесного месива слова на английском и хватается за них как за единственную константу.
Обо всем остальном он подумает потом. О том что делать с собой - тоже.
-  Gracias... - это вырывается скорее по привычке.
- То есть, спасибо. Что подобрал, - выдыхает он, а после кивает в сторону пыльного багажника и озвучивает очевидные в общем-то вещи. На английском, храни его боже.
- Ее можно вытащить. Но дальше, вверх, только пешком.
Самому ему, по хорошему, нужно добраться хоть до какой-то цивилизации и оттуда связаться со своими. Сообщить о случившемся и надеяться, что помощь придет. Но вокруг насколько хватает глаз никаких признаков дороги или чего-то напоминающего город. Хотя бы на горизонте.
- Там что-то есть?
— Там, приятель, есть целая куча всего - забытые города, несметные сокровища, опасности сельвы, нелегальные поля, продажные копы и целые полчища хищных адвокатов, так что нам - наверх. К ламам, Старцам Гор и кристальной ясности сознания.
На такую мечтательную дичь остается только улыбнуться криво (на большее он сейчас не способен) и пошарить под днищем автомобиля, выискивая за что бы такое зацепиться. Ведь не вытягивать же ее за задний бампер - при таким раскладе немудрено остаться в руках только с ним. Вряд ли его спаситель такому обрадуется.
Машина (корвет?) конечно не пушинка, но не то чтобы намного тяжелее заупрямившегося быка, с которыми Макёрфи приходилось иметь дело еще в детстве. А еще не норовит боднуть или лягнуть тебя, если если что-то не по нраву. Правда из рук у Мориса только одна, но зато есть второй человек с полным комлектом рабочих конечностей и в его интересах не стоять в стороне. Все-таки эта ласточка чуть не упорхнула в пропасть как-раз из-за него.
Сначала идет туго. Центр тяжести на их стороне, но передние колеса никак не хотят закатываться обратно, как будто висеть над обрывом для них намного приятнее чем колесить по местному бездорожью. Но потом что-то меняется (наверное одно из колес все же удается затащить на землю) и дальше машина откатывается назад легко как по рельсам, только успевай отступить еще на щаг (а лучше на два) чтобы не получить по ногам.
Силы на этом снова заканчиваются - МакМёрфи бесился бы от того что его батарейки хватает всего на два действия, но ему слишком паршиво даже для такой внутренней активности. Голова кружится и он сначала приваливается спиной к стене, любезно предоставленной ему самой природой, а потом медленно сползает по ней вниз, плюхаясь задницей в пыль. Совершенно очевидно, что сам он вряд ли осилит восхождение, даже если дорога будет ровной и широкой как проспект. А по козьей тропке что ждет их еще на пару поворотов вверх, нет уж, проще сразу шагнуть с обрыва и не мучаться.
Он смотрит на багажник, оказавшийся теперь в безопасности, облизывает пересохшие губы и наконец выдает пришедшую в голову мысль. Удивительно как много времени потребовалось ей чтобы оформиться. Кажется когда он вернется ему придется сменить работу, потому с таким пуддингом вместо мозгов все на что он будет годиться, это улицы подметать.
- В машине должна быть аптечка. Можешь посмотреть?
Он не в том состоянии чтобы изображать сарказм, но водитель корвета держит в руках бутылку виски (ровно такую же как до этого вручил МакМёрфи вплоть до того что такую же початую), что наводит на мысли о том, что о безопасности думать ему в новинку. С такого типа сталось бы выкинуть чемодан из багажника просто чтобы освободить место для еще трех-четырех бутылок, например.

Никакой палочки МакМёрфи конечно же не замечает. Сейчас для него сразу пять органов чувств явный перебор, так что он принудительно вырубает не самые необходимые. Сейчас, например, зрение, потому что ничего экстраординарного (или опасного, в случае которого глаза нужны и на затылке) не происходит. Он бы и обоняние с удовольствием исключил из перечня обязательных к применению, потому что воняет от него как от выгребной ямы, но организму как-то наплевать на его жалкие желания.
С водителем МакМёрфи тоже говорит не открывая глаз. Так как-то легче что ли. Хотя забыть о том кто ты и где находишься все равно не получается.
- Бинт. Антисеп-тик. Хорошо бы что-то про-ти-во-вос-па-ли-тель-но-е, но вряд ли мне настолько повезет. Посмотрю по обстоятельствам, я не привередливый.
Отдельные слова он проговаривает почти по слогам, потому что не уверен что при быстрой (обычной речи) язык не завяжется в узел. На самом деле ему уже повезло, потому что без этой встречи он бы наверное лежал где-то внизу и продолжал поджариваться на солнце до хрустящей корочки.
Голос водителя меняется и звучит немного как из бочки.
"Залез в багажник," - соображает МакМёрфи. Значит и аптечку, наверное, не зажмет. Конечно если она там есть. В принципе он готов к тому что вместо аптетчки ему в руки сунут еще одну бутылку в качестве лекарства от всех болезней. В принципе, он готов использовать для дезинфекции и ее - не лучший вариант, но за неимением прочих сгодится.
- Вообще, я торопился в город. К людям или типа того. Так что продажные копы и хищные адвокаты тоже подошли бы.
Что-то бухается ему на колени и МакМёрфи открывает глаза. Сперва щурится, потому что света становится слишком много, но быстро привыкает.
Надо же, и правда аптечка. Он неловко открывает ящичек одной рукой, перебирает содержимое, вытаскивая то что считает пригодным к употреблению. Список короткий и состоит всего из двух пунктов: нестерильный бинт и хинин. Это немного, но одновременно с этим намного лучше чем ничего.
- А ты сам куда торопился? Скорость была такая что пыль стояла столбом. Я только поэтому тебя и заметил.
МакМёрфи говорит просто чтобы заполнить эфир. И не слышать звука с которым прилипшая к ране ткань рубашки будет отрываться от... от того к чему она там прилипла.
- Нагрудный карман, - комментирует он все эти похлопывания. Выучку подмечать всякое все же не пропить и не потерять посреди прерии даже если из тебя там пытались выкусить стейк с кровью.
- И можно бутылку? С возвратом.
Дальше он занят операцией. Вообще-то делать так не рекомендуют, но рекомендации это ведь не свод правил, верно? Скорее дружеские (или нет) советы. И сейчас на всякие советы МакМёрфи плевать с самой высокой в округе горы.
Виски из бутылки он осторожно льет прямо на бурого цвета пятно на плече и только когда ткань достаточно намокает отставляет бутылку в сторону и пробует открыть рану. И дышит при этом исключительно через рот.
Выглядит рана хреново, но ждать чего-то другого было бы глупо. Края рваные, кожа вокруг воспалена, но явных признаков некроза или гнойных затеков пока нет. Ключевое в этом - пока, но все равно радует. Если в сложившейся ситуации вообще можно радоваться хоть чему-то. Хотя нет, есть еще кое-что: зверюга не задела сосуды, хотя была опасна близка к этому и кровь успела остановиться.
Дальше все почти просто.
МакМёрфи закидывает в рот таблетки и прикладывается к бутылке. Доктора конечно не рекомендуют делать так, говорят это негативно влияет на сердце, но знаете что, их тут нет. И вряд ли они выпрыгнут из-за угла, потому что в этой глуши и углов то нету. Кусок бинта ему приходится отрывать зубами, потому что рука у него все еще одна и это, конечно неудобно. Этой руки хватает на то чтоб промочить бинт (и штанину заодно, но кого это волнует?) и прижать этот импровизированный компресс к месту укуса.
- Э... кажется мне нужна рука помощи, - МакМёрфи кивает на оставшийся рулон бинта, лежащий поверх аптечки. - Полный комплект из двух рук por favor. Буду твоим должником если выберусь.

Отредактировано muiris mcmurphy (2022-04-20 08:29)

МакМёрфи посмеивается над каждой шуткой своего случайного спутника даже не задумываясь шутки это или нет. Анальгетик в сочетании с алкоголем действует на него упоительно быстро, не избавляя от боли совсем, но притупляя ее достаточно чтобы радоваться жизни. Как минимум, потому что у него она все еще есть.
Он отрицательно мотает головой не предложение вешаться или прыгать с обрыва - это ведь тоже шутка, так?
- Самоубийство не мой конек, но я приберегу эти варианты на крайний случай. И обязательно подожду пока ты скроешься за горизонтом, раз для тебя это важно.
О, кажется у него есть силы шутить и самому тоже? Надолго их правда не хватает - ему советуют пить и это тот совет с которым не хочется спорить. Потому что в чужих руках появляется нож. МакМёрф не боится того что последует дальше. Ему как-то раз приходилось вытаскивать из руки здоровенную занозу и расковырять для этого пришлось половину ладони.
- Шакал. Пустынный. Да брось. Мне же не пять лет. И даже не двенадцать.
Он не боится. Только беспокоится немного, потому что водитель корвета похож на того кто разбирается в полевой медицине примерно так же как сам МакМёрфи на сына американского сенатора. То есть - никак. Но он все равно не возражает, только делает большой глоток и отворачивается, зажмурив глаза. В последнем действии нет ровным счетом никакой необходимости, это скорее рефлекс и его корни уходят далеко в детство, а может даже к доисторическим людям, которые закрывали глаза надеясь что так они исчезнут из поля зрения чего бы то ни было опасного.
Раз.
МакМёрфи считает вместе с ним.
Два.
Лезвие входит в мясо. МакМёрфи рвано выдыхает через стиснутые зубы, вздрагивает и сильнее сжимает пальцы здоровой руки на горлышке бутылки. Чужое колено давит достаточно сильно чтобы его движение не передалось дальше и не помешало. Боль... терпимая. Могло быть хуже. Но если бы у него был выбор он бы предпочел увеличить интенсивность в пользу сокращения времени действия. Правда подгонять "доктора" или шипеть ругательства не пытается.
В воздухе пахнет кровью, но кровотечение настолько мало что не пачкает даже рубашку. Похоже что в этом парне он здорово ошибался. Недооценивал.
Поворачивает голову он только тогда, когда слышит глухой удар с которым нож падает на землю.
Ставит бутылку, тянется рукой к служащему компрессом бинту. Придерживает его, чтобы не сполз и чтобы накладывать фиксирующую повязку было удобнее. Пальцы почти что не дрожат.
- Раз уж мы выяснили, что я не сын американского сенатора и мне стоит держаться подальше от полиции и адвокатов, выходит мне стоит выбрать твою компанию. Если у меня конечно есть выбор. И если ты сам, случайно, не коп или адвокат. Хотя как по мне, ты больше похож на автогонщика. Они тоже вечно попадают в аварии.

Отредактировано muiris mcmurphy (2022-04-23 20:30)

Вся эта история немного сюрреалистична, но Морис до того укатан всеми этими мексиканскими горками, что спускает все на тормозах.
Жмет Джону руку, пусть и не совсем правильно. Представляет Ричардом. Документы, если он конечно не выронил их где-то до столкновения с корветом, у него и правда на имя Ричарда Смита, но сам Морис думает что "Ричард" из него так себе. Скорее уж Дик.
Джон оказывается довольно славным парнем. Помогает ему подняться и занять место в машине, обещает не бросать. А еще он не коп и не адвокат.
Морис смеется на эти слова, хотя сил у него совсем на донышке. Как виски в бутылке, которую он приканчивает уже будучи пристегнутым по всем правилам.
Был бы он симпатичной девицей, наверное растаял бы уже и поверил в долго и счастливо. Хотя их встреча двух "туристов" посреди прерии это конечно скорее сюжет для фантастического романа. Или комедии положений, в который герои в жизни бы не столкнулись нос к носу если бы не странное стечение обстоятельств.
Вопрос был только в том, что ждет их в следующей главе?

Он действительно быстро отрубается, как Джон и предупреждал. Правда не до конца. Сквозь дрему слышно как порыкивает двигатель под капотом и как машина плавно начинает движение. Шедевр американского автопрома летит над дорогой как ласточка и в какой-то момент Морису кажется что колеса даже не касаются земли. Потом он, наконец, глубоко засыпает. И кажется, что пока автомобиль движется вперед кошмарам с их острыми зубами его не догнать.

Просыпается Морис от лязганья челюстей у самого лица и запаха тухлятины которым его обдает из хищной пасти. Наяву ничего такого нет, но сон все еще держит липкую лапу у него на горле, мешая нормально дышать. Из-за кошмара Морис даже не сразу осознает что они остановились и успели перебраться из машины куда-то еще. Пахнет пылью и еще немного керосином, как от старых походных ламп.
Он немного путается в пледе, который Джон судя по всему все же для него нашел, но кажется делает это довольно тихо, потому что не слышит в ответ ни единой полной сарказма реплики. Джон кажется весь состоит из одного этого сарказма, так что на него можно с чистой совестью вешать соответствующую табличку.
- Джон? - зовет он шепотом, но никто не отвлекается. Дыхания тоже не слышно, так что вряд ли его спаситель сейчас лежит в паре метров и видит десятый сон.
Глаза понемногу привыкают к темноте и Морис начинает различать в ней очертания предметов. Тюфяк на полу. Поставленный на бок ящик вместо стола. Дверь в дальней стене из под которой тянет прохладой. Кусок какой-то плотной ткани, перекрывающей маленькое оконце. Почему-то от мысли выглянуть в него у Мориса внутри все холодеет, будто тварь из сна может караулить его с той стороны. Дверь такого страха не вызывает, хотя казалось бы, разницы почти никакой. Ни окно, ни дверь, это не остановят.
А у него с собой больше и оружия нет. Разве что нож - но тот остался у Джона. Надо было спросить нет ли у него случайно пистолета. Судя по содержанию его головы (и багажника) Джон вполне мог считать пушку вещью первой необходимости в подобном путешествии.
Дверь открывается со скрипом - петли давно не смазывали, видимо гости тут оказываются не часто. Прямо напротив двери чернеет на фоне сине-серого песка и неба корвет. А рядом с ним и его владелец.
- Ты что на руках меня туда тащил? - теперь, когда в голове стало не так мутно, он может оценить, что Джон не слишком похож на тяжелоатлета и вряд ли когда-то работал грузчиком. Разве что санитаром в больнице - это объясняло и сарказм и ящик виски в багажнике. - Долго я был в отключке?
Морис подходит к нему ближе. Раненая рука все еще не слушается его, а попытки дотронуться до нее вблизи раны вызывают боль (как если бы он специально тыкал себя пальцев в здоровенную гематому), но по крайней мере она больше не горит и жар кажется совсем отступил.
Еще одно неприятное открытие этой ночи и подтверждение тому что организм, кажется, идет на поправку: ему ужасно хочется жрать.

Из каких "этих" быть ему не следовало Морис так и не понял, но решил что разбираться в этом занятие неблагодарное. Никаких особых заскоков у него вроде не было, так что даже навешивание псевдоярлыков его не смущало. Тем более когда рядом был источник такого запаха. Даже странно, раньше он не то чтобы обмирал от одного запаха бекона, а тут... в общем пришлось приложить некоторые усилия чтобы с непривычки не захлебнуться слюной. Вот что делает с людьми вынужденная голодовка. А что до хлеба, чая и других кулинарных изысков, так Морис не то чтобы был сильно привередлив. Воды вот хочется, но он понимает что даже если волшебным образом они обнаружат водоем неизвестно насколько чистая там будет вода и не лучше ли продолжить налегать на виски. Как первые переселенцы, вывалившиеся за крутой бок Мейфлауэра. По крайней мере Джон кажется придерживается именно такого принципа.
Впрочем, нет, он ведь говорит о том что для чая нет тары и вода плохо кипит, а это значит, что вода у него есть. Или он рассчитывает что она будет. Очень хочется в это верить, потому что одним виски жажду не утолить.
Морис делает шаг в сторону, попуская Джона обратно в их сегодняшнее убежище. Дверь он, конечно, закрывает и даже набрасывает крючок. Хотя первое точно не убережет их от всяких ползучих тварей, потому что под дверью и в местах где полотно должно было примыкать к проему наглухо, щели такие что можно звезды на небе разглядеть. А крючок сделан из проволоки и носит чисто номинальный характер - Морис думает что первый же сильный порыв ветра в лучшем случае согнет его, а в худшем сломает и сделает непригодным для дальнейшего использования. Но это все - ерунда. Наличие даже такой крыши над головой как будто бы успокаивает.

Морис садится перед импровизированным столиком на пол, подбирает под себя ноги чтобы не мешались - тянуться к еде через преграду собственных коленей не слишком удобно. Будь у него две руки, он бы держал плошку на весу, поближе к лицу, но рука одна так что приходится набирать джоново варево в ложку, а потом отправлять ее в путешествие. Тремора нет и это хорошо, иначе он бы уже с десять раз полил себя горячими бобами. Вкуса почему-то нет тоже: на языке остается только ощущение наличия бекона, а все остальное просто безвкусная фоновая масса. Морис все равно запихивает в себя ложку за ложкой, дует на нее на подлете чтобы не обжечь небо, а потом глотает почти не жуя.
Что там в конце концов жевать - костей ведь нет.
- Рассказ о чем? - уточняет он, между очередными двумя ложками. Его миска уже наполовину пуста и он может занять рот чем-то еще кроме еды.
Джон ничего не говорит, только кивает куда-то в сторону и Морис понимает что от него ждут истории о том как он вообще докатился до жизни такой.
Ему бы подумать о том что из его увлекательного (нет) приключения можно рассказывать без опаски, но времени думать всего-то на один укус, так что он просто начинает говорить то, во что сам мог бы поверить.
- Я вроде как тоже турист, - вздыхает Морис, наклоняясь вперед и перемешивая остатки своей порции. - Хотел побывать в Эль Сальто. В Эль Кастильо. На водопадах. Тут вообще довольно много интересного, но ты вроде и сам знаешь. В общем, я решил что провожатый мне не нужен, разве что уже на месте. По-испански я худо-бедно говорю, деньги у меня... ну, были. Да и не первый раз я куда-то ехал вот так. В общем до Эль Сальто я так и не добрался.
Это не правда, но Морис не знает как бы так обрисовать, что руины оказались не такими уж и безлюдными. Хотя человеком это назвать тоже язык не поворачивался.
- Я наверное где-то прошляпился, засветил что наличных у меня больше чем два песо на автобус. В общем, те кто согласился меня подвезти от Дуронго решили, что такси это не их профиль, так что они съехали с "дороги" чтобы "срезать, а потом мне дали по башке, положили где-то за камнями и свалили. Ни денег, ни вещей не оставили, спасибо хоть обувь не сняли. Ну и не прирезали конечно.
Его кроссовки покрыты слоем пыли и стерты настолько, что вряд ли они кого-то заинтересовали бы. И слава богу, потому что без них он бы наверное далеко не ушел.
- А это, - он мотает головой, словно указывая на плечо. - Это уже последствия. Зверюга наверное решила что я мертвый, пока у меня мозги после удара вставали на месте. Или была настолько голодной, что решила подойти к живому. Я заорал - она испугалась и свалила. Ну, любой бы заорал, наверное, если бы от него кусок отхватили. То что надо до города добраться было сразу ясно, только я кажется не туда пошел. Не в ту сторону. А потом еще раз не туда. Похоже что в какой-то момент я и вовсе ходил по кругу, когда начался жар и вся эта... Повезло, наверное, это это было плечо а не горло, к примеру. И что я услышал как у тебя двигатель ревет. Хотя тебе бы тогда не пришлось делиться со мной едой. И виски.
О том что его могли просто не найти Морис говорит так буднично, словно они сидят за столом где-то в пригороде Чикаго и за завтраком обсуждают планы на уикенд. На самом деле этого всего лишь последствия того, что за эти два-три дня в полубессознательном состоянии в некотором смысле примирили его с возможностью собственной смерти. С учетом того сколько раз за это время он терял сознание, ожидая что этот раз точно последний, старуха с косой возможно просто забыла о его существовании.

Отредактировано muiris mcmurphy (2022-04-25 08:35)

- Выходит так.

Морис оставляет ложку на столе - та тихо звякает о металл крышки - и откидывается назад в поисках опоры. Сарай в котором они собираются провести остаток ночи маленький, так что упасть ему не грозит. Неошкуреные доски стенки ложатся под лопатки - неровное занозистое дерево чувствуется даже через рубашку, но совсем не мешают. Даже наоборот, Морис цепляется за это ощущение как за что-то настоящее, чтобы не уснуть во время очередного моргания. Еда, которую он торопливо запихнул себя хоть и оказалась почти безвкусной, ощущается внутри как тяжелый теплый камень и тянет его в сон словно на дно.

- Я тоже. Надеюсь, - он припоминает симптомы бешенства и в целом, происходящее с ним до неприятного похоже. Потом он вспоминает саму зверюгу и передергивается. Говорит, чтобы успокоить себя, а не Джона. Джону, наверняка, все равно, даже если его случайный попутчик откинется в середине пути. - Но вообще, она выглядела вполне здоровой. Ни пены изо рта, ни судорог. Так что может и повезло. Буду продолжать занимать место в твоем...
Морис указывает рукой куда-то в сторону закрытой двери, очевидно имея ввиду машину. Хочет сказать (спросить?) что-то еще но мысль неповоротливая и никак не может повернуться правильным боком. А потом, Джон делает кое-что.
Морис смотрит на возникший будто бы из ниоткуда огонь в бутылке все тем же немного расфокусированным взглядом, кивает, соглашаясь кажется на все что угодно. Серьезно, даже если бы Джон сейчас принялся чертить на полу пентаграмму, он бы только поинтересовался не придется ли ему исполнять роль жертвы. И вполне удовлетворился бы отрицательным ответом.

- Ага, - отвечает Морис обозначая свое согласие устно. Показалось. Пьян. Похоже на правду. Он тянется рукой чтоб дотронуться до стекла, за которым пляшут языки пламени. Стекло холодное. - Я не... не суеверный. И в горах я бывал. Конечно. Я из Ма-а-сачусетса, - зевок получается очень музыкальным. - Таскался на Аппалачи когда еще пешком под стол ходил. Правда дышалось там попроще да и вообще.

На рисунок карты он смотрит со всем возможным интересом на который способен человек, который смертельно устал. Трет глаза пальцами, пытаясь проследить за мыслью Джона, который рассказывает ему план. План вроде логичный - если не можешь найти место, потому что оно десяток раз сменило название, а карта выглядит как картинка из детской книжки про героические приключения, найди то что никуда деться не могло.

- Даже если самой реки уже нет, должно было остаться русло, да? Следы остаются всегда, - он зевает еще раз и смотрит на карту сквозь пальцы, прижатые к лицу. - Только сейчас, давай спать? Иначе вместо запасных глаз получишь запасной источник храпа на целый день. Расскажешь свой план завтра?

Спать Морис укладывается тут же. Заворачивается в плед, который уже определил как "свой", поудобнее устраивается на полу, так чтобы не травмировать и без того пострадавшее плечо и не удариться головой о столик если вдруг подскочит посреди ночи. Воспоминания о недавних кошмарах говорят о том, что вряд ли обойдется без этого.
Засыпает он быстро, стоит только глаза закрыть - не проходит и одной "Миссисипи".
Кошмары приходят ближе к утру: Морис ворочается, слишком часто дышит, но не кричит, не рыдает и даже не пытается куда-то бежать. Только скрипит зубами, как будто у него свело челюсть. Проснувшись он долго смотрит в серые доски на потолке и восстанавливает дыхание, прежде чем подняться на ноги и осторожно, почти крадучись, выбраться на улицу.
Далеко Морис не отходит, прогуливается до машины и обратно, осматривается, проветривает голову. Хочется курить, но не тормошить же Джона из-за такой ерунды?
Только сейчас, в одиночестве, до него доходит, что он не спросил как долго Джон собирается искать свой древний город? Не то чтобы у него был большой выбор - он так или иначе провалился и вряд ли сможет добраться до цивилизации и средств связи быстрее если сейчас сделает Джону ручкой. Значит, остается только ждать окончания тура. Или удобного момента. Или группу поддержки, которую за ним (ними) все же могли отправить.
В последнее, впрочем, верится с большим трудом.

Утренний, зевающий спросонок Джон выглядит даже мило. Заставляет забыть о том что они не скауты на пикнике на целых пару минут, пока Морис почесывает отросшую щетину на щеке и шее и подходит ближе. Помыться хочется еще сильнее чем покурить, но если на сигареты еще есть какая-то надежда (Джон, кажется, курил), то водные процедуры откладываются на неопределенный срок.

- Доброе. Жаловаться не на что, - отвечает Морис. - А если сможешь в этой дыре отыскать кофе, то я, пожалуй, буду считать тебя волшебником.

Он не до конца помнит вчерашний вечер, память как будто акварельный рисунок, который чья-то добрая рука окунула в воду и теперь образы перетекают один в другой. Это скорее от общей усталости, чем последствия плохо обработанной раны, потому что рука, на удивление, его совсем не беспокоит. Правда ощущается чужой и тяжелой, пальцами не пошевелить. Неприятно, но по крайней мере не больно, а дальше... ну, может ему повезет и обойдется без ампутации. Он думает об этом так спокойно, как будто о походе в магазин в котором, вот незадача, вдруг может не оказаться хлеба для тостов. Ну и ничего, можно ведь и без тостов обойтись.
И без руки - тоже.
Работать он при таком раскладе, наверное, больше не сможет, спишут в запас, но жизнь ведь на этом не закончится?

- Но вообще мне бы сигарету. Угостишь?

Расплачиваться Морису нечем, он и так проверяет на прочность Джона вместе с его гуманизмом и тягой к помощи ближнему своему.
Пока что Джон держится как стоик. Выдергивает сигарету из пачки, протягивает своему случайному попутчику и даже помогает прикурить. Следующие несколько минут проходят в тишине, слышно только как ветер вымывает из горной породы песок. Наконец Морис докуривает, тушит окурок о камень и неловко дергает плечом в попытке потянуться.

- Вроде бы вчера ты хотел показать мне карту. Говорил про город и реку. Теперь я достаточно в сознании чтобы не только смотреть и слушать, но и запоминать. Так что доставай свои веселые картинки. Если все это мне не приснились, конечно. И заодно расскажи как туда добирался твой друг.

"Не на машине и не по земле -  самолетом что ли?" - думает Морис, прижимаясь лопатками к стене их ночного убежища. Пока солнце еще не прогрело их, дерево приятно холодит спину даже через пыльную насквозь рубашку.